Штурмман Нэргер первым получает Железный крест 1-го класса, Железных крестов 2-го класса роздана целая дюжина: голландцам Муйману, Руйтеру, Штефельманнсу, Фельдту, Шауфели, Бочи, Кортенбаху, Бруинсвелю и Эркеленцу, а также норвежцам Хаугу, Хахену и Улъски. О том, что все так обернется, они не смели и мечтать в ту жуткую ночь, когда мы шли к Мге. Тайно, однако, они особенно гордятся тем, что сказал им один старый унтер-офицер из противотанковых частей, улыбаясь и покачивая головой: «Вы, пара солдат, приходите сюда и за три дня сбиваете больше танков, чем мы за весь поход, где это видано!»

Однажды днем без всякой подготовки большевики неожиданно начинают атаку. Муйман открывает огонь, но отважные Силезские пехотинцы, которых вот уже несколько недель невозможно изматывает эта зимняя битва, испытывают первый шок от атаки и в смятении отступают.

Тут на них набрасываются солдаты противотанковой роты и покрывают их «по-великогермански». Голландские, норвежские и немецкие фразы бьют по головам простодушных силезцев, и, возможно, тот факт, что перед ними тут стоят не немцы, заставляет их вернуться на свои позиции.

Между тем Муйман уже проделал всю работу. Старшему рядовому пехоты Буттингеру удалось одному расстрелять вражескую «трещотку». Он подполз к врагу на расстояние до двадцати метров и уничтожил расчет орудия из автомата.

Оцените пользу ползанья, товарищи, которое некоторым спасло жизни в эту войну…

Таким образом, атака большевиков захлебнулась за сорок метров перед орудием. Вечером Муйман получил Железный крест 1-го класса, Буттингер, герой дня, и Купер, храбрый санитар, — Железные кресты 2-го класса.

Ночью хлопьями шел снег. Когда к орудию Муймана приходит на смену часовой, там уже никого нет. Испуганно бежит сменщик обратно в бункер и, задыхаясь, выдает: «Они схватили Эркеленца!»

Теперь весь расчет идет на поиски — и находит его… заснеженным по кончик носа. Через два часа со стороны врага слышится шум. Купер выстреливает сигнальную ракету, в свете которой можно различить, что русские на железнодорожной насыпи установили противотанковое орудие. Муйман тут же выстреливает в ту сторону. Ему удается лишь рассеять расчет, но само орудие так установлено, что прямым обстрелом его не возьмешь. Что теперь? Примерно в тридцати — сорока метрах перед орудием, в подбитом танке, русские устроили наблюдательный пункт. Стоит ли сначала устранить его? Но это снова поднимет шум на всю передовую. Кто знает, что из этого получится. Сейчас все так благословенно спокойно. Слышно, как там громыхают и грохочут большевики. Это уже что, начало атаки? Они мгновение смотрят друг на друга. Эркеленц пожимает плечами.

«Чепуха, — говорит Муйман. — Они просто напились, давай, идем!»

И теперь он показывает, что он — больше, чем уверенный стрелок, показывает, что он обладает тактическим чутьем и пониманием и умеет быстро принимать решения. Муйман даже не догадывался, что своим дерзким предприятием, которое он сейчас намерен совершить, он создал предпосылку для того, чтобы следующий день стал днем великой славы.

С помощью вылазки он хочет избавиться от опасного орудия противника. Купер и Хиссинк, который только что вернулся из отпуска, идут вместе с ним. Втроем они с большой осторожностью подкрадываются к вражеской позиции, потом Муйман оставляет своих товарищей для прикрытия сзади. Он сам подползает по снегу совсем близко от часовых и подкладывает принесенный 3-килограммовый подрывной заряд под пушку.