Октавиан счел совершенно правильным сохранить то, что еще уцелело от древнеримской религиозности, и, насколько возможно, внести новую жизнь в эти остатки верований. По его приказанию очень много разрушенных святилищ вновь были восстановлены и освящены с большим великолепием; в то же время он старался отстранить проникнувшие в Рим новые культы (например, египетский культ Исиды) и, по крайней мере, изгнать их из столицы.

Исида. Бронзовая статуя из Геркуланума.

Сочетает атрибуты Фортуны (рог изобилия и рулевое весло) и Исиды (головной убор с рогами и лунным диском).

С этим было тесно связано стремление положить предел ужасающей распущенности нравов и вновь ввести в общество хоть какое-нибудь подобие древнеримской сдержанности и строгим доблестям. К этой области общественной жизни относились Юлиевы законы, изданные в 18 г. до н. э. для обуздания безбрачия, которое все более и более начинало преобладать среди знати, для побуждения к упорядочению семейной жизни, прекращению безмерной роскоши и возрастающей безнравственности во взаимных отношениях между полами. В конце его правления закон был повторен, дополнен и подтвержден (в 9 г. н. э.) и этим доказана тщетность подобных попыток. Известный стих Горация, который, оплакивая полный упадок древнеримской добродетели, восклицает: «Что нам и в законах, когда они не находят себе опоры в нравах!» — указывает на внутреннее противоречие, о которое должны были разбиться важнейшие замыслы внутренней политики Августа. Рабство издавна способствовало массовому вторжению в Рим и Италию различных национальностей, а вместе с ними и самых разнообразных иноземных культов, и это более всего приводило к полному уничтожению древнеиталийской строгости нравов. Восстановление нравственного порядка оказывалось возможным только на почве иных, новых нравственных воззрений — на почве новой религии; что именно такая религия, как новое откровение, появилась около этого времени на одной из отдаленных и забытых окраин римского государства — это никому еще и в голову не приходило.