Македонское царство, общей площадью около 65 тысяч кв. км, лежало к северу от Фессалии и вообще находилось вне кругозора греков. С трех сторон окруженная суровыми горными кряжами, с четвертой стороны Македония была обращена к морю. В этой части, с равниной, орошаемой четырьмя реками — Галиакмоном, Лудием, Аксием, Стримоном — земледелие вознаграждало труд земледельца и питало более многочисленное, нежели в горных частях Македонии, и более развитое, сообразно более легким условиям жизни, население. Береговую полосу греки заняли своими колониями, которые, особенно греческие города на Халкидике, полуострове, тремя зубцами далеко вдающемся в море, служили центрами весьма развитой и богатой культурной жизни, которая хотя и медленно проникала внутрь страны, все же постепенно оказывала на нее влияние. Македонский царствующий дом поддерживал в стране единство разнородных элементов и некоторую устойчивость внутренней жизни, а при этом содействовал дальнейшему прогрессу страны. Этот царский дом, по преданию вышедший из Аргоса, своим родоначальником считал Геракла. Эллинское происхождение этой династии не подлежало сомнению и признавалось всеми. Ее представители постоянно посылали торжественные посольства на общеэллинские торжества в Олимпии и вообще усердно заботились о поддержании отношений с эллинским миром. Македония быстрее пошла по пути прогресса только со времен царя Архелая (412–398 гг. до н. э.), который стал проводить эллинизацию страны по определенному плану и сознательно внедрял ее; при его дворе были греческие знаменитости — поэт Еврипид, живописец Зевксид; он проложил дороги во всех направлениях, укрепил страну в наиболее слабых пунктах, создал арсеналы, поддерживая при этом земледелие и торговлю. Местная знать, еще очень самостоятельная, постепенно свыклась с этой царской властью, которая здесь более чем где-либо олицетворяла собой единство, прогресс и порядок; и масса населения крепко держалась династии своих царей, хотя среди ее представителей при вступлении на трон почти каждого нового царя происходили династические усобицы. Настоящего царя Македония получила в лице Филиппа, третьего сына царя Аминты. Решающим событием его юности было пребывание некоторое время в качестве заложника в Фивах. Он жил в одном родственном Эпаминонду семействе, причем в такое время и в такой обстановке, в которой юноша, одаренный не совсем обыкновенными способностями, очень многому мог научиться. Он не предназначен был царствовать, т. к. его несовершеннолетний племянник имел гораздо больше прав на трон, но он не очень этим затруднился, да и времена были бурные. И вот в 359 г. до н. э. он вступил на трон в обход всяких прав.

Чекан для монет царя Филиппа Македонского.

Устранив некоторых более или менее опасных соперников, отразив толпы варваров, вторгшихся в Македонию с явным намерением воспользоваться неурядицами, сопряженными с переменой правления, и прочно утвердившись на престоле, Филипп стал приводить в исполнение свои обширные завоевательные планы, о которых ни один его предшественник и помыслить не смел. От такого проницательного человека, как Филипп, не могла укрыться ни чрезвычайная слабость греческих республик, ни полное бессилие Персидского царства. Не ускользнуло от него и то, хотя и скрытое, но общераспространенное влияние монархической идеи, которое сказывалось во всех явлениях времени и наиболее очевидно выразилось в том значении, которое так неожиданно получил персидский царь в решении вопросов внутренней политики Греции. Ксенофонт недаром называет свой век периодом неурядиц и беззакония. Действительно, этот мир маленьких греческих государств нуждался именно в судье и разрешителе их нескончаемых тяжб.