Ту самую судьбу, которую здесь неаполитанский король сам подготовил себе, французы подготовили в то же время (декабрь 1798 г.) королю Сардинии Карлу Эммануилу. Этого можно было обвинить только в одном: что он слишком добросовестно исполнял договор с французами и слишком осторожно протестовал, когда французы беспрерывно нарушали его. Они же ставили ему в вину, что он еще существует, что он король. Чтобы избежать худшего, он в темную ночь покинул дворец отцов своих. Этот чересчур добросовестный человек оставил там все государственные бриллианты, серебро и 700 тыс. лир в добычу ворам, которые тотчас поселились во дворце. Он бежал на остров Сардинию и оттуда опротестовал акт отречения, который его силой заставили подписать; страна же осталась в распоряжении французов, в ожидании объявления войны, которую ожидали.

Все лето 1798 года правительства вели переговоры о новом союзе для усмирения дерзости французов; она действительно превысила всякие границы. Ядром этого нового союза была, конечно, Англия, которая теперь не хотела слышать о мире, после того, как директория резко отклонила в октябре 1796 года выгодные предложения мира, сделанные в Париже лордом Малмесбюри. Директория желала войны, хотя думала при этом о выгодах якобинской партии, но не Франции. Противникам Франции в это время предлагал свои услуги новый союзник — Россия, союзник ревностный, не своекорыстный и не скрывавший своих намерений в отношении Франции.