Эта преобразовательная деятельность могла бы повести далеко, если бы сам Иосиф яснее сознавал крайние цели своей церковной политики и если бы встретил в самом народе или даже в иерархии более оживленное религиозное движение. Кое-какие поползновения в таком роде существовали. Так, в 1763 году епископ прусский, Иоанн Николай Гонтгейм (под псевдонимом Justinus Febronius) издал церковно-юридическое сочинение о законной власти римских первосвященников, в котором право древнейшей Церкви противопоставлялось относительно новому, основанному на лже-Исидоровских декреталиях; а учреждение новой папской нунциатуры в Мюнхене, равно как и высокомерное отношение к духовенству папских нунциев, привело к съезду четверых германских архиепископов в Эмсе, где они и составили так называемую «пунктуацию», или церковно-каноническую программу из 32 параграфов, в которой епископская точка зрения на церковное устроение решительно противопоставлялась папистской. В Эмской пунктуации (1786 г.) положительно заявлялось, что они, архиепископы, получили свой сан от Бога, а не от папы; они признавали за папой право высшего надзора за Церковью, но вместе с тем считали, что он обязан подчиняться решениям общего вселенского собора. О непосредственной юрисдикции папских нунциев, как и о вмешательстве пап в германские церковные дела «пунктуация» отзывалась неодобрительно и полагала, что всему этому следует положить конец. В случае, если бы папа не согласился с выводами «пунктуации», архиепископы находили, что следует собраться на общий съезд всему германскому духовенству и порешить, кто прав – они или папа? Не мешает заметить, что один из этих архиепископов был Максимилиан, курфюрст Кёльнский, брат императора Иосифа, и что другой его брат, Леопольд, великий герцог Тосканский, был также страстным реформатором, в особенности в смысле церковном.