Его церковная политика соответствовала его остальному направлению. Весь государственный строй – старинное законодательство и историческое развитие страны – придавал королю большое значение в государственных делах. Во многих провинциях замещение церковных должностей и доходных мест зависело от короны, и духовенство при этой зависимости от Людовика во всем внешнем его покровительстве, в том, что касалось догмата и обряда, соблюдаемых им в строго католическом смысле, выказывало всегда полную готовность помогать такому королю со своей стороны в его иностранной политике всеми громадными денежными средствами, какими оно располагало во Франции в ту эпоху. Когда в 1673 году он встретил сопротивление в прочих провинциях, на которые он хотел распространить свои королевские права, то иезуиты поддержали его против епископов, разделявших янсенистские воззрения и защищавших старые права Церкви и ее независимость. Иннокентий XI требовал от Людовика отмены его распоряжений, и дело дошло до спора между Церковью и государством или, как мы сказали бы теперь, между «короной и римским престолом»; французское духовенство, в большинстве преданное Людовику, само побуждало его охранять галликанские вольности и ради этой цели созвать духовный съезд для разбора спорных пунктов. Король исполнил это требование, благоразумно решив за лучшее отказаться от своего права замешать все те духовные места, которые были связаны с попечениями о пастве. Съезд приветствовал с восторгом такое отречение и выразил права и воззрения галликанской Церкви в четырех статьях (1682 г.), которыми преемники Св. Петра лишались права вмешательства в какие-либо светские отношения; они не имели права отрешать французских подданных от верности присяге; общая Церковь, «собор», признавалась выше папы: ее утверждение было необходимо даже в делах веры; галликанские вольности, старинные права и обычаи французской Церкви должны были считаться неприкосновенными. Последняя редакция вышеуказанных статей принадлежала не кому иному, как епископу в Мо, Боссюэту. Папа принял известие с горестью: «Сыны моей матери восстают на меня», – сказал он словами Писания. Испанские прелаты назвали галликанские статьи измышлением сатанинским. Но папа, как и король, не высказывались окончательно; заседания были отстранены, а вскоре наступили мероприятия, пролившие бальзам утешения на раны, нанесенные наместникам Св. Петра.