Кромвель был слишком умен для того, чтобы не понимать тесной связи между внутренней и внешней политикой, внутренним и внешним могуществом. Он сознавал, что временное положение, при котором подати взимались способом, противоречившим старинному английскому обычному праву и юридическому понятию, зиждились только на декретах, издаваемых им и государственным советом, и потому не имело прочного основания. Поэтому он объявил новые выборы в парламент, согласно конституционному порядку, и открыл заседание этого нового парламента 3 сентября 1654 года с царским великолепием, причем произнес длинную речь, в которой изложил внутреннее и внешнее положение дел: «Вы теперь в мире с датчанами, шведами, голландцами, с Францией, с Португалией, а у себя дома имеете свободный парламент».

Основную задачу этого парламента Кромвель определил как «исцеление страны и создание окончательного порядка вещей в государстве» (Settling). Но этой «земли Ханаанской для Божьего народа», как он выражался, нельзя было достичь в одночасье. Новый парламент вместо содействия ему, протектору, в проведении необходимых реформ, например, в упорядочении правосудия (the law), крайне нуждавшегося в этом, стал играть роль оппозиции, считая себя учредительным собранием в самом широком смысле этого слова. Вместо того, чтобы признавать власть протектора, он присваивал себе верховенство. Кромвель твердо доказывал палате, что раз она не признает его права, то и сама становится бесправной, а свое право он основывал, и совершенно справедливо, на своих победах, в которых видел проявление благодати Божией, на добытых с помощью этих побед свободе личности и свободе совести, на интересах самого народа и, наконец, даже на постоянных парламентских смутах. В заключение Кромвель предложил членам парламента признать власть его, протектора, властью законной. Некоторые члены парламента, не согласившиеся с предложением Кромвеля, их было около сотни, не допускались более к прениям, но и остальные продолжали упорствовать. Тогда 12 января 1655 года парламент был распущен.