Благоразумие, с которым Лютер заботился о том, чтобы суд мирской не вступался в вопросы, подлежащие только решению суда духовного, обнаружилось в многозначительных событиях 1522 года, и в так называемой Зикингенской распре. Низшее дворянство, рыцарство, смотрело с завистью и ненавистью на возрастающее могущество князей, и в то же самое время было, конечно, не менее других слоев общества возбуждено церковным движением. На беду, представителем этого дворянства, задорным писателем и оракулом был Ульрих фон Гуттен, политик весьма недальновидный, а между тем он, как мы уже упоминали, пользовался большим влиянием на одного из могущественнейших представителей со временного немецкого рыцарства – Франца фон Зикингена. Этот рыцарь пользовался большим значением у императора, который нуждался в его услугах при сборах войск и, следовательно, главным образом при войне с Францией. Владел он весьма значительными поместьями и честолюбием отличался непомерным. Не будучи очень прозорливым, но честный по натуре, он весьма искренне стал на сторону нового Евангелического учения, и во времена Вормсского эдикта предлагал Лютеру и замки свои, и меч на защиту. Беспокойный Ульрих фон Гуттен постоянно носился со всякими великими замыслами весьма туманного свойства, мечтал о насильственном введении Церковной реформы, о союзе дворянства и городов против князей, как их общих врагов, и вот, настроенный в этом духе, Зикинген созвал весной 1522 года все верхнерейнское рыцарство на съезд в Ландау, где, после всяких жалоб на общее управление империи, на швабский союз, на пошлины, произвольно налагаемые князьями, образовалось в рыцарстве некоторого рода братство, которое получило обширное распространение, но не могло похвалиться внутреннею сплоченностью и связью. Эта рыцарская конфедерация началась с объявления открытых враждебных действий против архиепископа Трирского, по поводу каких-то личных недоразумений. Зикинген явился под стенами Трира с наскоро собранным войском: уговоры со стороны правительства и другие предупреждения не привели ни к чему, в манифесте Зикингена было прямо выражено, что он поднимает оружие против врагов Евангелического учения, против епископов и попов; а в лагере его поговаривали уже о том, что он вскоре и курфюрстом будет, а может быть, чем-нибудь и поболее того. Но он не на того напал: Рихард фон Грейфенклау, архиепископ Трирский, привел свой город в весьма сильное оборонительное положение, и нападение оказалось неудачным. Зикинген вынужден был отступить, и союзники от него стали уходить; а между тем ландграф Филипп Гессенский и пфальцграф Людвиг соединили свои войска и артиллерию с войском Трирского курфюрста и, в 1523 году, в свою очередь, перешли к наступлению. Они разорили замки его приверженцев и окружили превосходящими силами тот замок, в котором Зикинген едва успел укрыться. Уже на третий день осады огнем орудий была разрушена главная башня замка, сам Зикинген, смертельно раненный, вынужден был на капитуляцию, и, подписав ее, скончался. Лишенные вождя, рыцари растерялись; еще 27 замков их было разрушено соединенными силами швабского союза и городов, а в августе того же года, столь гибельного для рыцарства, умер и Ульрих фон Гуттен, едва успевший спастись бегством в Швейцарию и найти там убежище при посредстве Цвингли.

Франц фон Зикинген