Жизнь, развитие, прогресс нации сосредоточивались в отдельных территориях, стремившихся к заявлению своей самостоятельности и к устранению остатков прежних стадий развития. Эти остатки гнездились во всех сферах, но особенно долго держались в судебной части, и характерное учреждение, так называемое феме, обнаруживает борьбу старого и нового времени, государства и местного верховенства.

Липа в месте тайного суда (феме) в Дортмунде. Немецкий рисунок конца XIX в.

Стол под ней с низким рельефом имперского орла и скамьи вокруг него — из глыб плохо обтесанного камня. Липа ограждена забором и связана во многих местах железными обручами.

В землях Вестфальского герцогства сохранялись еще старинные народные суды времен сельской автономии, эпохи Карла Великого или еще более ранней, между тем как в других местах были уже повсеместно введены правительственные судебные учреждения. Эти старые суды происходили при всенародном собрании под председательством фрейграфа, получавшего от самого императора право судить и карать. Императорская власть ослабела со времени Штауфенов. Новые сеньориальные суды еще не утвердились, в их организации было много пробелов, и бесчисленные грабежи и преступления совершались безнаказанно. Среди этого древность судов-феме придала им новый авторитет, в который сильнее всех верили их участники. Это были «императорские» суды; нравственное чувство правосудия находило удовлетворение в том сознании, что существуют трибуналы, которым можно принести жалобу на известные злодеяния, не подлежащие никаким судам, не находящие и исполнителей приговоров. Эти же суды вели подобные дела как вполне им подлежащие. Даже из дальних мест прибегали к ним в трудных уголовных делах (гражданских дел «феме» не разбирала). Но обвиняемый редко появлялся; публично произнесенный приговор мог заставить его быть настороже и потому сделать невозможным исполнение казни; поэтому суд перестал быть открытым; в него имели доступ лишь члены суда. Исполнителем обрекавшего на смерть приговора мог быть только такой же член суда, и приговор поэтому хранился в тайне и исполнялся скрытно. С середины XIII в. появились известия о «тайных судах». Сложилось тройное поверье, сообщившее этим судам большой ореол: во-первых, было принято, что они ведут лишь тяжкие, подлежащие казни преступления; во-вторых, что они действуют только в тех случаях, когда правый не находит нигде удовлетворения; наконец еще, что они установлены Карлом Великим и не стеснены никакими территориальными границами; в этом не сомневался никто. Учреждение имело свои благотворные стороны, и постепенно лица, посвященные в тайны «феме», ее кодекса и формальностей, «вещие», распространились по всей Германии, так что, в сущности, со времен короля Вацлава (1378 г.) в стране был «фемский союз», члены которого узнавали друг друга по известным символическим знакам при встречах. Но местом суда оставалась все же «Красная земля», Вестфалия, и получить звание члена союза можно было лишь там. Однако нигде нет речи о ночах и туманах, о таинственности заседаний, как при каком-либо заговоре: они происходили под открытым небом, обыкновенно с девяти часов утра до трех часов пополудни, и при одном случае, в котором речь шла о приговоре над одним баварским герцогом (1439 г.), в заседании принимали участие, как известно, 18 фрейграфов и 800 сочленов. Приглашение явиться на суд доставлялось обвиняемому из верных рук, но он редко отвечал на него. Тогда дело разбиралось, и приговор провозглашался в торжественной обстановке. Если после этого находили какого-нибудь повешенного на дереве с воткнутым возле в землю ножом, это означало, что приговор «тайной феме» исполнен. Феме приобрела страшную силу в середине XV в. Нечего говорить, что она не удержалась долго, что при тех важных недостатках, которые были присущи такого рода суду с самого его возникновения, она скоро исказилась в своих началах.