25-го корпус, повернутый на северо-восток, на Будапешт, стоял на реке Фоли между Дунаем и Валом. Вражеские атаки усиливались. Мнения штаба корпуса и армии по поводу продолжения наступления разошлись. Первый хотел наступать на Будапешт, где сопротивление казалось более слабым. Командование требовало продолжения наступления в северо-западном и западном направлениях, где была замечена подготовка сильных вражеских войск западнее реки на нашем левом фланге.

Ожидаемое вражеское наступление сильной танковой группировкой последовало 29 января из Вертеша Аска, по нашему флангу был нанесен глубокий удар. Развернулось большое танковое сражение у Петтенда. Благодаря мужеству добровольческого батальона СС «Норге» (норвежцы), было предотвращено развертывание вражеского фронта. Было уничтожено примерно 200 танков.

Начиная с 30-го вражеские атаки распространились и на позиции 2-й танковой армии, развернутой южнее озера Балатон.

Поскольку позиции уже невозможно было удерживать, корпус вынужден был отступить по обе стороны озера Веленце на запад. Район от озера Веленце до Цамолы оставался в наших руках. 12 февраля пал Будапешт. Постепенно наступило спокойствие, которое длилось до 16 марта, когда, после наступления 6-й танковой армии СС, судьба сделала новый поворот.

Братское сердце

Не наступило ли время, наконец, вспомнить вас, тех, кто так неустанно и с часто нам непонятной готовностью к бою был рядом, хотя у нас для вас иногда оставалось только одно слово, которое нередко звучало несколько пренебрежительно: вы были «пособниками» — людьми, готовыми помочь, нет, больше — людьми, готовыми на жертву. Только в жизни часто так бывает: там, где не говорят громких слов, не слышится и слов признания. А разговорчивостью вы не отличались, мы вообще с трудом понимали язык друг друга. Но когда трещали пулеметы, когда грохотали гранаты, когда вокруг нас взрывались земляные фонтаны или снег клубился от пуль, тогда мы, бывало, бросали друг на друга быстрый взгляд, видели ваши живые глаза и знали — мы понимаем друг друга и без слов…

Где ты теперь, верный Василий, Владимир, Григорий — или ты, Степан, с которым мы так много пережили вместе, чего я никогда не забуду… Где-то мы подбирали вас, на улице, когда вы только что собирались удрать на дачу, чтобы выкинуть свою форму в какой-нибудь окоп. Мы вытаскивали вас из какого-нибудь танка, и сначала между нами было лишь недоверие. Вернейшие наши соратники не стали перебежчиками — перебежчики редко хорошо сражаются, как тогда, так и сегодня. Нет, это были те, кого мы побороли в бою, не столько оружием, сколько человеческим отношением: взглядом, хлопком по плечу, парой добрых слов, открытым, солдатским отношением, без втирания в доверие — как здесь, так и там. И даже если вы потом оставались с нами, то каждый без слов делал то, что было его солдатской задачей, нашей, а теперь и вашей, так, что вы становились частью нашего большого товарищества. Часто мы дивились на вас, вашу неутомимость, вашу непритязательность. Конечно, везде были и неудачники — но стоит ли их вспоминать?

Степан! Друг! Помнишь ли ты еще, как в ночь после вашего взятия в плен вы вдруг вдвоем исчезли? Мы уже думали, что вы снова прибились к дедушке Сталину, ведь кому было смотреть за вами, пленными, у нас самих было вдвое меньше народу, чем у вас… И вдруг, около полуночи, я представляю эту картину, как будто все было лишь вчера: вы вдруг снова оказались у нас! Несмотря на часовых, которые стояли по краю деревни. Вы, вы, пленные, «организовали» кое-что поесть в соседней деревне, где стояли русские, для нас всех, потому что нам, «победителям», говоря простым языком, нечего было жрать. Бог ты мой, это было тогда шоком. И вы все хитро провернули: с помощью пароля «Шарнхорст», который вы, братцы, как-то услышали, вы просто смылись от небольшой охраны и — самое сумасшедшее — вернулись назад. Жиденьким бульоном из свинины мы тогда скрепили наше оружейное братство. Но совсем скоро мы скрепили его и кровью, кровью первого из вас, который вдруг схватился за грудь и беззвучно упал в снег. Мы вроде бы с ним так ни разу и не обменялись ни словом, мы просто лежали все время рядом и стреляли…