Не то было с восточной ветвью славянских народов. Когда Средняя Европа была занята борьбой первых Каролингов и все ее страны более или менее принимали в ней участие, в то время, когда папство, быстро возрастая в могуществе, начинало оказывать весьма сильное влияние не только на духовную, но и на политическую жизнь европейского Запада, у Восточной Римской империи появился новый и весьма опасный враг, с которым ей пришлось серьезно считаться… Этим врагом были руссы или русь — народ славянского племени, родственный чехам, полякам, сербам, моравам и балтийским славянам, с которыми германское племя находилось отчасти в мирных отношениях, отчасти в непрерывной борьбе. Целью борьбы, с одной стороны, было желание отнять у славян как можно больше земли, столь необходимой для быстро разраставшегося германского племени; с другой — желание как можно далее раздвинуть пределы христианства путем сильно развитой миссионерской деятельности. Едва ли даже германцы знали во времена Каролингов, что за землями поляков, чехов, сербов и моравов, за пограничными областями аваров и венгров, неутомимых в борьбе и набегах, живут еще какие-то славянские народы. Большинство думало, что за ближайшей к Германии славянской окраиной начинается пустая степь, заселенная бродячими и безликими племенами кочевников. Не более верны были в то время и понятия византийцев о странах, лежавших к северу от берегов Тавриды и Понта Эвксинского, хотя, казалось бы, греки должны были иметь довольно верные сведения о них, поскольку и Таврида, и северные берега Понта были унизаны греческими колониями, которые издавна состояли в торговых отношениях со славянскими племенами, жившими в низовьях Днепра, а также на его среднем течении и по важнейшим притокам.